— Да, Брэден. Я все понял.
— Хорошо. Посидим и подождем. А уж потом, — Брэден насупился, — я займусь своим дело. Конкретно.
Блики утреннего солнца нервно дрожали и разбивались в — лужах вдоль колеи, ведущей к дому Грея. Гнев Брэдена в одиночестве нарастал, пока не превратился в ослепительное пламя ярости. И теперь ему достаточно было малейшего возражения, чтобы он расколол череп Роберта Грея, как орех.
Хорошо еще, что раны Касси оказались не очень серьезными. Алфред Ховелл осмотрел ее и сообщил, что у нее сильные ушибы, но ребра целы. Он нашел ее истощенной и потрясенной случившимся, предписал теплую пищу, постельный режим и небольшие дозы опия, чтобы смягчить боль. И пообещал, что не пройдет и нескольких дней, как она будет в порядке.
Но Брэден знал и другое. Никакие лекарства не могли полностью излечить Касси. Самые тяжелые ее травмы, самые глубокие раны были не на теле, а в душе девушки, нанесенные ей годами окриков и унижений. До сих пор только сила духа и внутренняя цельность выручали ее. Но кто же долго выдержит такое без помощи и поддержки?
Коляска остановилась. Брэден рывком распахнул дверцу, чуть не сбив с ног ошеломленного лакея. Не обратив на него внимания, он прошел прямо к входной двери и принялся стучать в нее, прислушиваясь к утренней тишине в доме.
Спустя минуту, показавшейся Брэдену вечностью, Джеймс открыл двери и удивленно замер, широко раскрыв глаза.
— Да, милорд… ваша светлость… чем могу служить?..
— Я хочу видеть Роберта Грея. Немедленно. Слуга неловко переступил с ноги на ногу:
— Это… Я не уверен, что они проснулись, ваша светлость.
— Значит, разбудите его. Или это сделаю я.
Брэден решительно прошел мимо топтавшегося на месте слуги и направился к лестнице.
— Погодите! — окликнул его Джеймс.
— Да? — Брэден остановился, уже ступив ногой на ступеньку. У Джеймса бегали глаза, он не мог прямо смотреть в каменное лицо Брэдена.
— Они не в спальне, — наконец выдавил он из себя. Брэден угрожающе приблизился к нему:
— И где же он?
Перепуганный слуга неуверенно кивнул в сторону библиотеки:
— Мистер там, ваша светлость. Я могу его…
Но Брэден уже направился к двери. Одним ударом он открыл ее и тут же с грохотом захлопнул за собой.
Роберт Грей поднял голову с загаженного стола и мутным взглядом посмотрел на Брэдена.
— Кто здесь?
Брэден увидел разбросанные по комнате бутылки и почувствовал, как ярость охватывает его. Он крепко сжал кулаки, зная, что если позволит гневу взять над собой верх, то рассудок оставит его, он будет бить отца Касси, бить долго и жестоко, пока не убьет.
— Здесь Брэден Шеффилд, Грей. Поднимайтесь.
Роберт был явно потрясен и неожиданным появлением Брэдена, и его ледяным тоном.
— А Кассандры нет, ваша светлость. Она… того…
Брэден отшвырнул стул, оказавшийся на его пути, перегнулся через стол и, схватив Роберта за сюртук, выдернул из кресла как тряпичную куклу.
— Она-то жива и в порядке, но только не вашими заботами! — прохрипел он прямо в глаза Роберту. Его едва не стошнило от перегара, дохнувшего на него.
Роберт побледнел как полотно.
— Я не понимаю, что… что…
— Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю, грязный подонок. — Брэден швырнул Роберта обратно в кресло, всем своим видом показывая, что ему омерзительно само его существование. — И я здесь только для того, чтобы вы больше пальцем ее не посмели тронуть.
Роберт облизнул пересохшие губы:
— А теперь слушайте вы, Шеффилд. Мне все равно, кто вы там. Я отец Кассандры, а вы кто? Какое у вас право…
— С сегодняшнего дня как раз у меня будут все права, а вы ей будете никто.
Роберт пристально посмотрел на него:
— И кто же вам дал такие права?
— Вот этот документ. — Брэден достал из кармана листок бумаги, поставил на нем решительный росчерк и небрежно швырнул на стол перед Робертом.
— Что это? — Роберт поднял документ и ахнул.
— Это чек на сто тысяч фунтов, — подсказал ему Брэден. — Насколько я знаю, это на тридцать тысяч фунтов больше, чем вы получили бы за Касси от другого джентльмена. Верно? — Не дожидаясь ответа, он продолжал: — Такая сумма позволит вам ни в чем не ограничивать себя, Грей. Ни в чем.
Некоторое время Роберт беззвучно открывал рот. Наконец он недоверчиво спросил:
— Вы хотите сказать, что вы покупаете мою дочь?
— Я хочу сказать, что от вас требуется только одно: вы прерываете все отношения с вашей дочерью. С этого момента вы забываете про нее.
— Она будет вашей любовницей?
— А вас это интересует? — парировал Брэден. Он коротко рассмеялся: — Мне казалось, вам это безразлично. Нет, правда, неужели вам интересно?
— Разумеется, — подтвердил Роберт, не в состоянии оторвать взгляд от чека. — Но я не смог бы дать Кассандре того, что дадите ей вы.
— Ну и сойдемся на этом, Грей, — прервал его Брэден. — Я действительно смогу дать Кассандре безопасность, спокойствие и нежность — то, без чего она обходилась все эти годы, благодаря вам.
— Тот джентльмен… тот, что был до вас, вел речь о женитьбе. — Роберт нахмурился.
— Тот, что был до меня, предложил только семьдесят тысяч фунтов. Я не верю, что вы оцениваете дочерний респект дороже, чем в тридцать тысяч. Или нет?
Молчание было ему ответом.
— Похоже, мы обо всем договорились, — произнес наконец Брэден. Тон его был зловещим. — Лично я предпочел бы убить вас не сходя с места, но я не могу себе позволить пойти в тюрьму. Я не могу оставить Касси без защиты. Мне очень жаль, но вас придется оставить в живых. — Он резко распахнул дверь и обернулся. — Запомните, с этого момента у вас нет дочери. И если вы ей хоть на глаза покажетесь, я задам вам настоящую трепку.
Глава 6
Дело сделано.
Брэден объяснил Роберту Грею, что тому не поздоровится, если он попробует даже приблизиться к Касси. Теперь Касси в безопасности. Грей трус и не будет рисковать своей шеей. А сверх того, с отвращением подумал Брэден, у него есть дополнительный стимул в сто тысяч фунтов. Он лучше любых других аргументов докажет ему пользу хорошего поведения.
Брэден вытянул длинные ноги и мрачно посмотрел в окно. Что-то еще беспокоило его. Он сжал пальцами пульсирующие виски и зажмурился, пытаясь постичь причину своего беспокойства.
Образ Касси как по волшебству предстал перед ним. Но не та прелестная нимфа его снов, легкой поступью входившая в его грезы все эти годы, а запуганная, избитая молодая женщина, судорожно вцепившаяся в его рубашку в поисках защиты и покровительства. Куда делось сияние радости и наивности, озарявшее весь ее облик? Погасло, погасло. И то, что он вырвал ее из жестоких рук отца, было только началом долгого пути возрождения ее драгоценных и редких душевных качеств. Пройдет еще много времени, прежде чем она залечит раны, обретет прежнюю любовь к жизни, оправится от унижений и сможет уважать и ценить себя.
